Дмитрий Копалиани

Наверное, вся беда в том, что учебники по истории для школ стали писать во второй половине XIX века. Тогда, торжественно присягая идолу по имени Позитивизм, все ученые истово верили, что прогресс прямолинеен, а люди со «времен оных» постоянно развивались и росли над собой. Соответственно, чем дальше от нас отстоят «времена оные», тем темнее, глуше и необразованнее жил тогда народ. А ринувшиеся в недра Африки, Южной Америки, Австралии, Полинезии и тропической Азии легионы ливингстонов и пржевальских показывали зарисованные, а позднее сфотканные «дикия плямяна», наглядно демонстрируя детям, в каком «первобытном состоянии» остаются те, кто не учит домашние задания.

Это я плавно подвожу к тому, что третий сезон «Игры престолов» практически завершился (да-да, …

Попасть стрелой в другую стрелу – это намного круче, чем попасть стрелою же в яблоко, пусть и на голове собственного сына. Посему, наверное, очень немногие знают о яблоке и Вильгельме Телле, зато про Робина Гуда знают все – синематограф раздвинул границы легенды, и нынче даже японец, ИМХО, разбуженный ночью, скажет, кто такой этот парень, феерически пускавший по ветру струганные деревяшки с перьями.

Зато немногих, заинтересовавшихся этим образом всерьез, ждут удивительные открытия. То, с которого обычно «всё начинается»: прозвище героя отнюдь не «Хороший» (Good), как можно подумать, полистав русско-английский словарь, а «Капюшон» (Hood) – по популярной одежке «лихих парней» той эпохи. Углубление в Googlе (какой сегодня вечер английских каламбуров!) приносит …

«Император желает узнать, какие расходы предложены на будущий год в Фонтенбло, где за пять лет должны быть закончены все сооружения. Он начинает сам просматривать смету, время от времени останавливаясь, чтобы делать г-ну Коста замечания. Произведенные последним расчеты количества земли, потребной для засыпки какого-то пруда, кажутся ему неправильными: он начинает сам делать вычисления на полях доклада; забыв посыпать цифры песком, он стирает их и пачкает себе руки. Он ошибается в  подсчете; г-н Коста на память называет ему цифры. За это время он два или три раза обращается к императрице: «Что же дамы всё время молчат?». Тогда приглашенные шепотом, в двух-трех словах, выражают восхищение универсальностью талантов его величества».

Думаете, это отрывок из …

Книга Юрия Эскина «Дмитрий Михайлович Пожарский» – первая за уже 400 лет научная биография известного «спасителя Отечества». (Впрочем, вы удивитесь количеству известных людей, научные биографии которых написаны недавно, или вообще до сих пор не созданы.) Помимо прочего, сочинение опровергает расхожее мнение, что герой 1612 года не получил особого признания своих заслуг, оттертый знатными интриганами. После воцарения Романовых князь Пожарский стабильно занимал важные правительственные посты и регулярно входил в «списки Форбса XVII века» на 6-й, 8-й или 12-й позициях – в донесения иностранных дипломатов, расставлявших русских «олигархов» по степени влияния при дворе.

Так что говорить о том, что «система местничества (порядок, при котором высшие посты государства занимали представители семей, имевших наиболее прославленных …

«Одному европейцу, побывавшему в империи в XVI веке, чрезвычайно докучала манера янычар из его эскорта будить его за несколько часов до того, как отправиться в путь, пока он не понял, что всё дело в том, что они просто не умеют точно определять время. Тогда он показал им свои часы и попросил их спокойно отдыхать. Сначала им непросто было выполнять его просьбу, и по утрам они спали вполглаза. Однако через несколько дней они начали доверять европейскому гостю и пришли к общему мнению, что часы – замечательная штука, позволяющая хорошенько выспаться».

Это из прекрасной книги Джейсона Гудвина «Величие и крах Османской империи. Властители бескрайних горизонтов», написанной в редком и любопытном жанре …

На сей раз речь о книге «специалиста-япониста» Александра Прасола «От Эдо до Токио и обратно. Культура, быт и нравы Японии эпохи Токугава».

Мне всегда нравилась история Японии и тот специфический и ни на что не похожий уклад жизни, который там сформировался до появления европейцев и насильственной (в итоге) вестернизации. Эдакий сплав романтики и утилитарного прагматизма – для меня, например, его хорошо иллюстрирует самурайская техника яйдо (или йайдо – ну никак не выучат многие наши «пейсатели» правила транскрипции японских слов на «ридну мову»). Отважные воины годами оттачивали… искусство быстро выхватить меч из ножен, чтобы зарубить врага, пока тот за него только хватается.

Но речь сейчас не о самураях, гейся и суси …

На сей раз прочитал я биографию генерала Корнилова (не путать с адмиралом – этого звали Лавр Георгиевич) в серии ЖЗЛ. Книге, с одной стороны, лет уже порядочно, но ее переиздают каждый год – и в прошлом переиздали (и в этом наверняка переиздадут). Ибо спрос – «Рэволюция», «белое дело», романтизм и всё такое. Я в истории кое-что понимаю, есть такое глупое хобби книжки читать (да и образование обязывает), но именно ХХ век, именно все эти коммунисты, а с ними и те, кто против них боролся, с детства вызывают инстинкт отторжения – перекормили. Но заставляю себя иногда, да. В основном про «белых» – они симпатичнее (тоже с детства – «форма …

Чем всегда привлекают воображение людей законопослушных и добропорядочных истории о ворах и бандитах? (Я сейчас не имею в виду «благородного Робин Гуда», а именно «обычных» homo crimilnais’ов, живущих «с воровства и разбою».) Скорее всего, свободой – от законов, норм морали, стереотипов поведения. Общество же не только дарит индивиду социальные поддержку и гарантии, но и очень многое заставляет его отдавать взамен. А тут люди живут, как вольные птицы, красиво (хоть в основном и недолго – либо красиво, либо просто живут), свободно… По крайней мере, в литературе.

Чем интересен, в свою очередь, для всё тех же обывателей образ слуги закона, ведущего постоянную и, если продолжать говорить о литературе, …