Михаил Покрасс

Я уже рассказывал, как участники группы разделились на два круга. Круг обиженных и ждущих заботы от других, и круг тех, кто уже сам занят своей жизнью, надеется на себя и претензий ни к кому не имеет. Говорили о том, что обиженные ждут, чтобы все зависели от их прихотей, а свободные люди берегут и чужую свободу. Думали, зачем мы стесняем себя ненужной зависимостью? Почему выбираем мерить себя мерками тех, кого не любим, вместо того, чтобы иметь свои, или глядеть на себя любовью тех, кого любим? Искали, как уклониться от стесняющего отношения? Обнаружили, что свободу от любой зависимости дает именно, и только подлинная зависимость – человеческая зависимость от каждого другого человека, …

- Зачем мы выбираем ориентироваться не на искренних, свободных, счастливых людей, которые нам нравятся, а мерим себя теми, кого не любим мы, кто нас не любит? Зачем выбираем угождать им?

Обычно обаятельная женщина, которой я задал этот вопрос, в тот момент сидела виноватая, всему покорная и безликая. Будто жалилась всем, какая она бедненькая! Что ее жалкая мина всех, кто обратил на нее внимание, настораживала, как замедленного действия мина, когда отсчет времени уже запущен, она не замечала. В кругу  самостоятельных людей я ее видел совсем другой. 

Бедняжка замешкалась с ответом и казалась совсем потерянной. Другая, тоже хорошо  знавшая ее, не вытерпев, с досадой ответила за нее.

- Я и себя знаю в …

Продолжаю разговор о зависимости.

Мы говорили о двух совершенно разных зависимостях. Одна – слепая, когда я не различаю людей и воспринимаю их монолитной массой, враждебной мне. Никто мне по-человечески не понятен, и каждый ощущается представителем абсолютной правоты всех, против которой я никтожество.  Иная зависимость, когда я каждого другого заранее готов принимать таким же, как я, человеком. Признаю факт его отдельного существования, как признаю сегодняшний дождь, как отягощенное этим дождем и оживающее под ним дерево, как всякое живое существо, как живущего иной своей жизнью человека. Я с ним сочувствую, чувствую его. Он мне по-человечески понятен. Я могу взаимодействовать с ним точно. Это понимание и эта точность дают мне возможность уклониться от …

В прошлый раз мы пришли к выводу, что мы зависимы от людей, а не свободны в этой зависимости только тогда, когда этих людей как людей не заметили.

В действительности именно зависимость и только зависимость от людей дает нам свободу.

Мы говорили, что когда ты не занят партнером, не чувствуешь его как отдельного живого человека, он тебе кажется представителем всех, а его мнение ощущается отношением к тебе АБСОЛЮТНОЙ ПРАВОТЫ. Противопоставить этому величию тебе нечего! Не заметив человека, ты чувствуешь рядом с ним себя ничтожеством. Зависимость твоя тогда уничтожающая и абсолютная. Ты как перед темным залом, которого не видишь, но знаешь, что он собрался тебя освистать! 

Когда ты дал себе труд выделить другого из безразличной …

В прошлый раз мы остановились на вопросе о том, как защититься от стесняющей нас зависимости от чужого, зачеркивающего тебя мнения, от подавляющего отношения к тебе?

Вопрос возник в ходе обсуждения трудностей общения с ущемленными, обиженными людьми.

Многие заметили, что в ответ на претензии обиженных, на их осуждающее всех поведение невольно ощущаешь себя в чем-то перед обиженными виноватым, так что, невольно угождая им, готов забыть о себе. Заметили, что когда общаешься с людьми, которые хотят, чтобы все их любили, хотя сами никого не любят, но всех судят и ведут себя, будто они носители справедливости и правды, лишь они знают, что правильно и хорошо, а что неправильно и плохо, когда сталкиваешься с …

В прошлый раз я рассказывал, как собрал два круга людей. Одни, куда бы ни пришли, являют себя видом, будто все их не поняли, чего-то недодали, обидели. Другие с порога осматриваются, занимают свое место, участвуют в происходящем. В кругу первых – невыносимо, все в нем разобщены, глядят воплощенной укоризной. В кругу вторых ты чувствуешь самобытность каждого, сам становишься весомым. В то же время в нем эти разные – вместе. Это определяет границы каждого, собирает и дает силы…  После окончания того занятия один из участников передал не очень понятную мне «благодарность от жены за два дня отпуска, которые он (якобы) дал ей» после прихода в мой кабинет. Сегодня я хочу пересказать …

В группу здоровых людей можно опаздывать. Приходили одни, постепенно подтягивались другие. Симпатичные и по преимуществу активные, самостоятельные люди, стремящиеся быть еще более эффективными.

Вошёл молодой, по-военному подтянутый, легкий, спортивного вида мужчина. И если бы он просто вошел, ему бы непременно обрадовались. Но он задержался в проеме двери, как конферансье, застывший в паузе, посмотреть, какое произвел впечатление. Здороваясь, он будто требовал, чтобы все мы бросили свои заботы и, отвечая на его невысказанный вопрос: «Как я вам?!», восторгались им. Это вызывало досаду. От него с неловкостью отворачивались.

Неуклюжее кокетство насторожило. Я стал присматриваться, кто приходит так же. Кто что вносит своим приходом в атмосферу кабинета, в наши отношения. 

Часть входивших (она в кабинете в …

Мы все страдали от жары. 

И вдруг стало холодно. 

Теперь страдаем от холода. 

Даром, что умение пострадать дается даром, 

в отличие от умения радоваться!

Дети приехали на день рождения мамы, их мамы – моей жены.

Пользуясь случаем, когда могли, они приходили во время занятий группы здоровых людей ко мне в кабинет на Ленинскую. Мишка - старший из них – как-то рассказывал о фильме, которого я не видел. Рассказ запал в душу. 

На землю движется огромная планета под названием «Меланхолия». Ее приближение неминуемо. Сейчас она упадет и все кончится. Не будет никого.

Я подумал насколько счастлива моя ситуация! Ведь, если на землю мчится планета, которая погубит все, то жизнь потеряла смысл, потому что от моей жизни ничего не осталось, погибло все, что я люблю – меня будто бы вовсе и не было. Это ощущение …

В прошлый раз мне показалось, что мой взрослый сын ищет в любом случайном стечении обстоятельств объединяющий и объясняющий их закон не только как драматург. Что это маленький мальчик в нем хочет зажмуриться от растерянности перед хаосом необъясненных событий. Подменить вопрос якобы понятным ответом. Я обещал рассказать о похожем своем переживании.

Я ехал на велосипеде в Москву.  В дороге, а это 150 километров в день, днем стараешься есть мало, чтобы не было трудно ехать. Наедаешься, только остановившись на ночлег. На четвертый-пятый день прямо в пути (и может быть, это просто ацидотический криз) настигает такое состояние, когда кажется, что больше невмоготу… Дорога кажется одним бесконечным подъемом. Крутишь педали будто не ты, а …