КТО АГРЕССИВНЕЕ?

https://youtu.be/aidvFhwI408

В тот раз в кабинете было больше женщин. Из разговора о бессмысленности и неэффективности для них их претензий к мужчинам легко ушли в разговор о мужских претензиях к женщинам:

- У мужчин к нам не меньше претензий! – с укоризной и досадой заявила одна из участниц.

- А вы могли бы выбрать из присутствующих мужчин тех, у кого претензий к женщинам нет? – спросил я, чтобы разговор стал конкретным и по называемым людям стало ясно, о каких свойствах мужчин идет речь.

Женщины назвали меня и еще одного мужчину. Про остальных, сегодня пришедших, они заключили, что у всех претензии есть, но в разной степени и по-разному проявляются.

Я попросил участниц группы попробовать назвать, в чем эта разница.

Повторяю, кроме нас двоих, кого больше не обсуждали, в кабинете в этот раз было еще только четверо мужчин, но женщины все-таки разделили и их на две группы

- У этих двоих «мальчиков» (обоим «мальчикам» – под 40), -  говорила, выражая общее мнение женщин, наиболее склонная из них к систематизации, - как у детей, масса претензий к нам как к мамам. Но они по простоте даже и не догадываются, что это неправильно или нехорошо – предъявлять претензии к другому человеку. Это для них естественно. Они еще будто от соски не оторвались. А у двоих других претензий к женщинам не меньше, но они хотя бы знают, что это плохо. И изо всех сил стараются показать, что у них претензий к женщинам нет. - Последнее она сказала так, что мне показалось, будто «знаемое» отношение последних ей кажется более обнадеживающим и для женщин менее трудным. Поэтому я спросил:

- А чье отношение агрессивнее и опаснее для вас? Тех, кто без критики предъявляют к женщине свои детские претензии? Или мужчин, которые верят, что у них претензий к женщине нет, выказывают себя будто бы без претензий, а втайне ждут от женщины всего, чего только захотят? Чье отношение злее?

Только что говорившая и в самом деле поспешила ответить, что:

- Конечно же, отношение мужчин, которые к своим претензиям относятся без критики, агрессивнее!

Этот будто бы логичный ответ моей склонной к теоретизированию собеседницы совсем не соответствовал тому, как существовали в этот момент те и другие мужчины. Одни, в которых женщины разглядели детские претензии, были органичны, естественны и спокойны. Не напрягались сами, не напрягали других. В отношении женщин они вели себя как дети. Хочется сказать: «как невесты на выданье», уверенные, что их вот-вот непременно выберут. Но это не мешало им оставаться мужественными и привлекательными. Задетые, они, конечно, готовы были обижаться, но пока смотрелись совершенно покладистыми. В отличие от этих непринужденно ведущих себя мужчин те, кто мнил, что у них нет претензий, сидели с видом, будто на них наговаривают, напряженные, со сжатыми кулаками, и только что зубами не скрежетали. Казалось, что оба они – как два комка нервов и обид. Ведь они будто бы только и делали, что всем жертвовали для этих неблагодарных, а те обманули все их надежды и загубили их жизни! Именно такая обида была будто специально нарисована каждым их мускулом.

«Логичная» оценка скорой на выводы говорившей шла, как оказалось, вразрез и с тем, что чувствовали другие женщины, и вызвала множество возражений.

Суть их была в том, что мужчины, некритичные к своим претензиям, понятны. Их «неправильное» отношение – просто живое. Плохо или хорошо это, но они искренни. Другими быть не могут!  Их легко принять такими, какие есть. Мужчины же, знающие, что предъявлять претензии к женщине плохо, вид делают, что без претензий. А сами, может быть и бессознательно, копят обиды, вот-вот взорвутся. Они только повод ищут сорвать злость. Излить ее на женщину в «справедливых» претензиях к ней. Они всегда правы. И, поверь им, женщина будет чувствовать себя всегда совсем никудышной и виноватой перед ними.

Действительно, наиболее агрессивным образом мы проявляем  именно те чувства, которые мы осудили, запретили себе и поверили, что у нас их нет (и быть не может!). С одной стороны, не даем этим чувствам осознаваться и проявляться свободно, не даем им выхода. С другой, поверив, что свободны от них, перестаем эти чувства замечать и контролировать их проявления. Они и взрываются, увеличенные всеми силами сдерживания и без нашего контроля.

Наиболее агрессивны мы тогда, когда верим, что не агрессивны и не следим за своей агрессивностью!

В отношении же нас двоих, кто «претензий к женщинам не имеет» и кого они в этот раз не обсуждали, не могу не заметить, что отношения с нами совсем не легче даются нашим женщинам хотя бы по двум причинам.

Первая. Организованное по детским сценариям поведение всех обсуждавшихся ограничено известными схемами, понятно и предсказуемо. К ним не трудно приспособиться. Ими легко управлять (манипулировать). В том числе и женщинам, живущим по тем же детским сценариям. Наше же поведение естественно, свободно, не ограничено понятными схемами, менее предсказуемо. Точнее, предсказуемо только через сочувствование с нами, чувствование наших нужд, интересов и смыслов. Психологически незрелому человеку оно не понятно, раздражает его, пугает, кажется неправильным, сумасшедшим или безнравственным. Нами сложнее манипулировать. Мы труднее покупаемся на «сладенькое», по крайней мере не отступаем ради него от основных своих направленностей и стратегий (и конфетку съедим, и пойдем дальше, куда шли).

Вторая, но не менее важная причина. Любящие, мы в отношениях с любимой женщиной открыты, эмоционально уязвимы, постоянно задеты ею, так что хоть у нас и нет претензий к ней, но героине, отважившейся связать с нами свой земной путь, рассчитывать на спокойную жизнь не приходится!

А женщины просто чувствовали, что мы любим и любимы, и, готовые нам за это простить что угодно, сами к нам претензий не имели! Вот нас и не обсуждали.