Греки как мы

У меня есть хороший знакомый, практически друг (хотя мы с ним ни разу не виделись – гримасы Интернета), настоящий историк. Его «конёк» (точнее даже «слонёк») – эллинизм (это такая штука, когда после походов Александра Македонского греки захватили пол-Востока и жили там, «как белые люди»), а более предметно – использование слонов в армиях эллинистических государств. Ему очень нравится история державы Селевкидов, а любимый персонаж – царь Антиох III Великий.

Посему совсем не удивительно, что ему нравятся стихотворения Кавафиса, и он (как принципиальный противник «копиратства») немедленно скачал его «Полное собрание стихотворений», как только оно появилось в Сети. Потому что (для тех, кто не в курсе) Константинос Кавафис – это такой вовсе и не древний, а совсем даже новогрек (ну почти – жил примерно лет сто назад), который примерно половину стихов писал про своих соотечественников как раз эпохи эллинизма. (Другую половину, конечно, про то, что сейчас не дает спать фольклорному персонажу «Депутат-Милонов», но позвольте об этой стороне его творчества умолчать, потому что лично я, например, их вообще пролистываю, и даже не из-за "того самого", а потому что без «исторического содержания» они какие-то пустые и ненатуральные.) И даже про царя Антиоха у него есть.

Хотя стихи Кавафиса вовсе не исторические баллады или что-то вроде «Илиады», их персонажи чаще всего – простые «древнегреки», а сюжет – «остановленное мгновенье», мимолетное ощущение тревоги, опасности или даже пустоты, посещающее «человека в историческом интерьере». Собственно, мне они именно поэтому и нравятся – такой «мгновенный снимок», когда «люди все актеры в театре жизни» замирают, чтобы можно было их попристальнее и в деталях разглядеть перед тем, как они снова отомрут и вольются в «коловращение жизни».

Спустилась ночь, а варвары не прибыли.

А с государственных границ нам донесли,

что их и вовсе нет уже в природе.

И что же делать нам теперь без варваров?

Ведь это был бы хоть какой-то выход.

Да, и еще один момент – «древнегреки» Кавафиса потому и эллинистические, что, как и он (проживший почти всю жизнь в египетской Александрии), оторваны от своей родины – она у них в разуме и душе, но не под ногами. Может быть, еще и этим его поэзия понятна и созвучна нашим мыслям – тех, кто родился в одной стране, а живет в дюжине других.

Другого жаждет сердце, о другом тоскует:

о похвале общины и софистов,

о дорогом, бесценном слове "Эвге!",

о шумной Агоре, Театре и Венках.

Нет, Артаксеркс такого не подарит,

в сатрапии такого не найдешь,

а что за жизнь без этого на свете.